Закусив удила, гневно фыркну на плуг –
Путь по пахоте тягостно долог.
Если сможешь – прости, мой единственный друг,
Что не спас я тебя от винтовок.

На лугу наслаждался нежнейшей травой,
Я красив был, и статен, и строен!
Как любил я тебя, как гордился тобой,
Как я рысью скакал перед строем!

Было время – и дамы, роняя слезу,
Мне швыряли цветы под копыта.
А теперь я поклажу устало несу,
От колхозного чахну я быта.

Эй, антихрист, не жги мою спину кнутом!
Я и так весь изранен, измучен,
Изможден непосильным крестьянским трудом,
Ведь не пахоте был я обучен.

Что ж ты хлещешь, мучитель-злодей, что есть сил,
Иссекая вожжами мне кожу?
Не хозяин ты мне, тот меня бы не бил,
Ты – всего лишь холопская рожа.

Будь ты проклят, колхоз! Без седла и подпруг
Мне недолго на свете осталось.
Вновь тебя обрету, мой расстрелянный друг,
Потерпи только самую малость!

И галопом помчусь я с тобой на спине,
Из земного воскреснувший праха.
Ты прижмешься доверчиво, нежно ко мне,
И не будет ни боли, ни страха.